Арбахан Магомедов

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО
И ПАРТИЙНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В РОССИЙСКИХ РЕГИОНАХ:
К ПОНИМАНИЮ ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ В ПЕРЕХОДНОМ КОНТЕКСТЕ

Все формы ереси, неповиновения и узурпации...одновременно
являются источниками новой власти и атрибутами изгнанника.
Они лежат в основе того, что называется притягательностью
или харизмой, того, что непонятно каким загадочным образом
вдруг превращает никому не известного человека в личность,
вызывающую беспредельное восхищение.

Серж Московичи. Век толп.

    Цель данной работыисследование политических отношений в российских регионах на примере двух российских провинций: Краснодарского края и Ульяновской области. В центре исследованийхарактер региональной политической конкуренции и процесс формирования локальных партийных систем. Время действияпериод новейшей российской трансформации 90-х гг.
    Выбор и сравнение данных регионов интересны и поучительны во многих отношениях. Прежде всего, они представляют собой противоположные примеры нового географического порядка, с которым Россия столкнулась после распада СССР. В то время как Ульяновская область олицетворяет континентальную Россию, задвинутую на просторы евразийского Хартленда, Краснодарский край стал единственным южным регионом-мостом, выводящим Россию к тёплым морям и внешним рынкам.
    Оба региона стали объектами сильнейшей политической мифологизации за последние десять лет, несмотря на то, что различные аспекты экономического и политического развития регионов исследованы в работах российских и зарубежных учёных.1 При этом закат ульяновского мифа совпал с восхождением мифа кубанского. Так, в период наиболее активной фазы гайдаровских реформ (1992-93 гг.) Ульяновская область была представлена как место, где правит бал коммунистическая номенклатура во главе с красным администратором Ю. Горячевым (определение В. Селюнина). Такие оценки появились после того, как ульяновское руководство дистанцировалось от политики шоковой терапии Ельцина-Гайдара. С тех пор регион получил целый букет едва ли не оскорбительных характеристик из уст либерал-реформаторов. Самые выразительные из нихэто оценки Ульяновской области как заповедника коммунизма, бастиона застоя и т. п. Формирование кубанского мифа также сопровождалось массой скандальных публикаций в СМИ, посвящённых феномену Кондратенко. Присущая журналистам ангажированность и односторонность восприятия действительности в одних случаях выводила в лице Кондратенко образ героя земли Русской, в другихфашиста-антисемита, в третьих коммунистического ретрограда.2
    Постоянное навязывание подобных мифов привело к тому, что литература увязла в бесконечных повторах и интеллектуальной косности, а читатели получали крайне искажённую картину явления. На самом деле оба феномена хранят иные тайны, которые гораздо глубже и загадочнее. В первом случае это история харизмы, история превращения председателя крайисполкома Н. Кондратенко в Батьку Кондрата, в лидера массового кубанского политического движения Отечество. Во втором случае это, напротив, история трансформации политического бойца и героя бывшего губернатора Ульяновской области Ю. Горячевав серого авторитарного правителя.
    Данный факт задаёт весьма интересные исследовательские перспективы. Прежде всего, он позволяет говорить о том, что процесс формирования политических отношений в Краснодарском крае и Ульяновской области был разно-направленным.
    Каждый из представленных регионов рассматривается отдельно с тем, чтобы лучше обозначить особенности складывания партийных систем в российских провинциях.

1. Краснодарский край: расцвет и упадок партии одного лидера.

Историко-культурные предпосылки кубанского консерватизма.

    После распада СССР Краснодарский край превратился в основной южный транспортный коридор России. Край стал пограничной территорией, морскими воротами России на её южных рубежах. Местные портыНовороссийск, Туапсе, Ейскостались единственными на юге страны. Они обеспечивают более 40% морского грузооборота государства. Благодаря этим изменениям, край стал регионом, ощутившем на себе процессы глобализации в короткие сроки (в 19982001 гг.). Также необходимо отметить то, что Краснодарский край относится к числу многополюсных регионов. На его территории есть несколько крупных и экономически сильных центров, прежде всего, в виде упомянутых выше портов.
    Электоральное и в целом политическое поведение избирателей обусловлено спецификой населения и экономической географии Краснодарского края. Кубань (историческое название края)аграрный регион. Доля сельского населения составляет здесь не треть, как в целом по РФ, а приближается к половине всех жителей.
    Постоянная ориентированность здешнего населения на бизнес в сочетании с политической пассивностью, криминализация практически всех сфер хозяйственной деятельности, особенности национального менталитета греков и армян, традиционно живущих достаточно закрытыми этническо-земляческими общинами, также способствуют распространению авторитарных тенденций.
    Пример казачества в этом случае весьма примечателен. Многие полагают, что одним из лучших и верных способов антикоммунистической и пролиберальной пропаганды является упоминание о зверствах большевиков в первые годы после Октябрьской революции 1917 г., направленных против казачества. Столь примитивная схема мышления себя абсолютно не оправдывает. Полувоенная дисциплина даже в гражданской жизни, психология служилого сословия, предполагающая, помимо всего прочего, преданность начальству и судьбе, культ силы, и т.д.всё это, несмотря на тотальный террор против казачества в период расказачивания, сделало его лояльным режиму.3
    Данные обстоятельства, несмотря на широкие модернизационные перспективы края, служат серьёзной историко-культурной предпосылкой для возникновения региональной формы патерналистского вождизма, основанной на широкой партийно-популистской мобилизации.

1991-96 гг. на Кубани: опричнизация региона и упадок партийной политики.

    Крушение коммунистического режима в августе 1991 г. привело к отстранению прежнего руководства края от власти. Ельцинское окружение стремилось силовыми методами преломить ущербный, с их точки зрения, кубанский политический консерватизм, имеющий давние исторические традиции. Возможно, именно поэтому популярный на Кубани председатель крайисполкома Н. Кондратенко был снят со своего поста за поддержку ГКЧП по весьма экзотической формулировке: Измена Родине.
    После этого край подвергся настоящей опричнизации. Отличительной особенностью местного политического процесса стала частая смена губернаторовставленников Москвы. С 1991 г. до середины 1996 г. их сменилось четверо: В. Дьяконов, Н. Егоров, Е. Харитонов и вновь Егоров. В итоге, вся проводимая на Кубани политика была крайне непоследовательной. Представляется, что к власти в регионе в указанный период пришли политические аутсайдеры, неспособные хотя бы придать смысл борьбе различных экономических и политических интересов.
    На таком фоне край подошёл к губернаторским выборам декабря 1996 г., результаты которых привели к завершению периода опричной колонизации региона федеральным центром и началу эпохи Кондратенко в местной политике.

1996-2000 гг.: губернаторство Н.Кондратенко как локальное геройство и расцвет партийной политики.

    Такой поворот был связан с возвращением на ведущие позиции локального героя: нового губернатора края (прежнего председателя крайисполкома) Н. Кондратенко, который одержал триумфальную победу на губернаторских выборах в декабре 1996 г., набрав 82% голосов избирателей. Возвращение Кондратенко во власть привело к краху опричнизации региона федеральным центром и началу интенсивной идеологизации местной политики.
    Подобный поворот был обусловлен изменением характера отношений по линии центр периферия. Организационно-структурным основанием данного поворота стал выход на региональную властную сцену мощной и мобилизованной партийно-политической силы. Речь идёт о кубанском движении Отечество, которое превратилось, благодаря усилиям Кондратенко, в сильную электоральную и политическую машину продолжительного действия. В период губернаторства Кондратенко (1996-2000 гг.) она представляла собой кубанскую партию власти и её не стоит путать с одноимённым движением Лужкова-Примакова.
    Кубанский вариант Отечества создан в 1993 г. и представляет собой блок общественных объединений и политических партий национал-патриотической ориентации. Суммарно кубанское Отечество включает в себя более 100 тысяч членов. Это люди, готовые безоговорочно стоять за Кондратенко и его сторонников.
    Указанные обстоятельства обусловили небывало резкую оппозиционность нового губернатора в отношении проводимого Президентом Ельциным курса реформ. Соответственно, самым настойчивым лейтмотивом в заявлениях и действиях Кондратенко оказалось обращение к нарастанию катастрофических тенденций как в России, так и в регионе. Вся его деятельность в первый год правления краем означала замену ценности региональной стабильности ценностью регионального спасения.
    В образе краевого лидера Кондратенко сумел соединить две функции: обустройство и упорядочение региона (функция хозяина-устроителя земли) и защита населения (функция героя-заступника). Данные шаги отражают политическую позицию Кондратенко, который заявил: Вся проводимая в России политика является последовательным геноцидом российского народа (в первую очередь русского), осуществляемая в угоду и под непосредственным контролем транснациональных империалистических сил.
    В его деятельности как регионального лидера преобладает мобилизационная составляющая, при котором даже чисто экономическая проблематика романтизируется борьбой со злом и наказанием виновных.
    Понять эту миссию трудно без рассмотрения личных качеств губернатора. Объяснять феномен Кондратенко чисто экономическими мотивамиего резко декларируемым неприятием политики ельцинского правительства, постоянными выступлениями в защиту кубанского села, его статусом лидера мощного блока Отечествобыло бы упрощением. В отношении последнего, пожалуй, нет односторонней зависимости. Не столько Отечество обеспечивает поддержку Кондратенко, сколько наоборот, его личная популярность способствует росту рядов движения. Необходимо отметить ещё ряд обстоятельств индивидуально-личностного характера:

    Разумеется, популярность Кондратенко была заметно выше в сельских районах, нежели, к примеру, в Краснодаре, и снижалась в слоях интеллигенции, но это снижение незначительно. Отношения с Кондратенко, скорее, имели форму стратегического сотрудничества. Само движение Отечество создавалось как политическая сила скорее протестно-националистического, нежели коммунистического, толка.
    В числе симпатизирующих Кондратенко были не только представители КПРФ и кубанского Отечества, но и иных партий, включая партии демократической ориентации (за исключением Яблока). Это обстоятельство лишний раз подчёркивает культово-харизматический характер личности Кондратенко, а также то обстоятельство, что симпатии к кубанскому губернатору основываются не на рационально-идеологических мотивах, а лежат в гораздо более глубинных слоях социальной психологии.
    Такой уровень популярности для действующего губернаторавещь уникальная в новейшей российской истории. Многие региональные политики Ю. Горячев, А. Руцкой, А. Лебедь, К. Илюмжинов и т.д. приходили во власть на пике популярности, но никто из них не сохранил её в том же объёме за годы пребывания в губернаторских креслах. По данным социологов, летом 2000 г. Кондратенко мог рассчитывать на 60-70% голосов в городах края и на 80-90% в сельских районах.
    Только лидер, обладающий такой безоговорочной поддержкой населения мог позволить себе осенью 2000 г. совершить ельцинский (читай царский) поступокпередать власть своему официальному наследнику. Им стал соратник Кондратенко по кубанскому Отечеству, депутат Госдумы А. Ткачёв. Последний набрал на губернаторских выборах 3 декабря 2000 г. 82% голосов избирателей именно как преемник кубанского Батьки. Сам Кондратенко стал представлять Краснодарский край в Совете Федерации и сегодня играет всё уменьшающуюся роль в политической жизни региона.
    Почему Кондратенко не пошёл избираться на второй губернаторский срок? Прежде всего необходимо отметить, что после неожиданного ухода Ельцина с политической сцены, Кондратенко нечего было противопоставить Путинуруководителю уровнем выше. Более того, здесь уместно подчеркнуть типологическую близость Кондратенко и Путина в контексте исполняемой роли. Их схожесть в том, что они оба выступали в качестве защитников и спасителей в атмосфере кризисного сознания и коллективного стресса. Оба применили идею мобилизации аппарата и населения для сохранения и развития власти. Столь разные политики воздействовали на одни и те же структуры массового сознания электората и, можно сказать, что для большинства кубанцев, отдавших ему свои голоса, Путин являлся московским Кондратенко: сильной фигурой, жёсткой рукой и Отцом Нации, в спасительную сень которого стремится склонная к авторитаризму личность. Поэтому в новых условиях Кубань не бросает вызов Москве.
    Подобный ход событий обусловил резкие перемены в жизни кубанского Отечества. Как партия одного лидера, это движение стало стремительно терять очки, и пока что держится на: а) инерции авторитета Кондратенко, б) потенциале краевой организации КПРФ. Тактика иных политических акторов заключается в стремлении вбить клин между Кондратенко и Ткачёвым. Однако Ткачёв сегодня демонстрирует весьма сдержанную тактику, используя Отечество в качестве коллективного теневого консультанта, но не более.
    Особенностью сегодняшней ситуации является то, что модернизационные перспективы края связываются с фигурой, воспринимаемой общественным мнением в качестве выразителя интересов аграрного Севера. Ведь именно на лозунгах и обещаниях продолжения хозяйственной и социальной политики Кондратенко нынешний губернатор края А. Ткачёв пришёл во власть. Однако использование прежних идеологических схем Кондратенко в новом контексте не просто мало реально, но и политически опасно для нового губернатора.
    Говоря о сегодняшнем и завтрашнем дне Отечества, считаю необходимым сделать прогноз относительно дальнейшего развития движения:

    Новый федеральный закон О партиях не распространяется на кубанское Отечество до 2003 г. Думается, движение будет удерживаться новым губернатором в рамках, гарантирующих выживание, но не дающих перспектив превращения в серьёзного актора.

2. Ульяновская область:
политический патронат и неформальные ресурсы взамен партийной политики.

Ульяновский традиционализм и демократическая альтернатива: Горячев против узлов интеллекта.

    Политическая география и экономика Ульяновской области имели более сбалансированные форму и содержание, нежели в Краснодарском крае. В области не имелось исторически устоявшихся расколов по отраслевому, географическому и демографическому признакам, столь характерных для Кубани. В отличие от Краснодарского края область является однополюсным регионом с доминированием региональной столицы города Ульяновска. В результате бурного послевоенного промышленного развития Ульяновский регион быстро превращался в крупный индустриальный ареал с 65%-ным городским населением. Но по настоящему мощный модернизационный импульс область получила в 80-е годы 20 века, когда началось строительство авиационно-промышленного комплекса (Авиастар), обещавшее превратить областной центр в город с миллионным населением. Ульяновск становился одним из крупных центров производства авиационной техники и подготовки кадров для её обслуживания...В 1986 г. началось строительство Ульяновского центра микроэлектроники (УЦМ), завода Ротор. В 1988 г. в Ульяновске был открыт филиал МГУ.
    Данные процессы сопровождались притоком лучших интеллектуальных и инженерных кадров со всего бывшего СССР. Новые предприятия, лаборатории, вузы становились своего рода узлами интеллекта, где концентрировался квалифицированный научный и производственный персонал. В итоге, в Ульяновске складывались неплохие перспективы для формирования модернизационного потенциала и инновационного духа.
    Однако данная перспектива осталась не реализованной. Распад СССР, реформы Ельцина-Гайдара и связанные с ними процессы деиндустриализации общества нарушили динамику развития, а затем привели к разрушению созданных высокотехнологичных предприятий. Начавшаяся в начале 90-х годов регионализация российского государства привела к образованию в Ульяновской области специфической формы локального авторитаризма губернатора Ю.Горячева. Этот авторитаризм, имевший в своей основе глубокую патерналистскую архаику, основанную на традиционной полудеревенской культуре, неизбежно вступил в конфликт с указанными узлами интеллекта. Конфликт развивался по следующим направлениям:

    Нанося удары по указанным скоплениям интеллекта, Юрий Горячев создавал законченный тип локальной партии администрации. Последняя стала порождением специфического ульяновского номенклатурного клана, отличавшегося сплочённостью и единством ещё в доперестроечные времена. Это объединение сложилось после августа 1991 г. как неформальная, но хорошо организованная группировка, контролирующая властные структуры и бизнес в Ульяновском регионе вплоть до своего падения в конце 2000 г.
    Что касается политической альтернативы ульяновской партии администрации, то первоначально в качестве таковой выступала областная организация Выбора России и силы, группирующиеся вокруг неё. Однако эта демократическая оппозиция в силу своей слабой организованности и внутренних противоречий не смогла стать реальным конкурентом региональной партии власти.
    Реальной оппозицией с середины 90-х гг. сумела стать лишь ульяновская областная организация КПРФ, насчитывавшая в своих рядах до 3-х тысяч человек. Её лидер А. Кругликов сумел составить действенную конкуренцию Ю. Горячеву во время губернаторских выборов 1996 г.
    Консервация правящего персонала и специфический характер политического лидерства в регионе оказали отрицательное влияние на формирование партий в Ульяновской области. И сегодня Ульяновск олицетворяет собой типичный для России пример весьма слабого развития партийной системы. Выборы главы администрации области и городов, а также областной и городской Думы в течение всего последнего десятилетия проходили преимущественно в непартийном ключе. За исключением местной организации КПРФ политические партии, действующие в области, характеризуются малочисленностью, организационной и финансовой слабостью, отсутствием ярких лидеров. Как показали политические события начала и конца 90-х гг. в Ульяновске (связанные со взлётом и падением бывшего губернатора области Горячева), особым спросом у населения пользуется социальный патронаж. В начале 90-х годов лидером, который играл роль патрона для ульяновцев, был Горячев, сумевший бросить вызов политике шоковой терапии от имени и во исполнение защиты интересов жителей региона. В общероссийском масштабе эта политика получила громкое название ульяновского феномена, сами же местные руководители называли такой курс мягким вхождением в рынок. Символы данной политики, проводимой в 1992-95 гг.талонная система, административное регулирование, устойчивая социальная ориентация действительно представляли Горячева как народного лидера, приверженного непартийному эгалитаризму. Роль народного защитника стала для него ритуальным выражением массовых патримониальных ожиданий населения, возникших в самом начале 1992 г. перед лицом мифических ужасов шоковой терапии.4 Весьма наблюдательно эту связь уловил корреспондент газеты Уолл Стрит Джорнел Ади Игнатиус: Было бы нелегко запустить ульяновскую модель в действие, если бы за пультом управления не стоял лидер, подобный господину Горячевуумный, отечески следящий за подопечными.5 Сам Горячев на этом этапе своей карьеры также предпочитал скорее апеллировать к народу, чем идти на компромисс с какими-либо политическими силами.
    Однако с середины 90-х гг. стабильную картину экономического благополучия и социальной гармонии региона начали одолевать кризисные явления. Уже тогда наметился крах проводимой в области политики мягкого вхождения в рынок. Налицо была деградация производственной сферы. Речь идёт о развале текстильной промышленности, дававшей до 26% поступлений в областной бюджет, о катастрофическом положении сельского хозяйства, которое обязали поставлять городу продовольствие по фиксированным ценам без всякой компенсации, о бедственном положении оборонной отрасли. Всё более разительными становились отличия в уровне доходов, заработной платы жителей Ульяновской области от соседних регионов. Это порождало социальные и политические конфликты, проявившиеся во время губернаторских выборов 1996 г. Ухудшение экономического положения региона привело к падению авторитета Горячева внутри области. Он растерял имидж героя и защитника, харизматический ореол сменился бюрократической окраской.
    Что касается партийных симпатий губернатора и его окружения, то Горячев своих политических пристрастий не демонстрировал. В отличие от предельно воинственного и подчёркнуто идеологизированного поведения Кондратенко, позволявшего себе публичные угрозы в адрес российского правительства с трибуны Совета Федерации, Горячев вёл себя предельно незаметно. Он рассматривал процесс конкуренции и взаимных обвинений между партиями как политиканство. Политическая активность Горячева и его окружения начала приобретала форму адаптации к меняющейся политической конъюнктуре. Ни в области, ни в центре (в качестве члена ельцинского Совета Федерации) он не обозначал своих идеологических симпатий. Политическая лояльность по отношению к Кремлю в сочетании с поддержкой бывшего управделами администрации Президента П. Бородина (выпускника Ульяновского сельскохозяйственного института, где учился и Горячев) позволяли обеспечивать ситуацию взаимного попустительства, устраивавшую и Ельцина, и Горячева.
    Чтобы закрепить стабильность и устойчивость своего положения, Горячев и далее демонстрировал свою близость к Кремлю и проправительственным силам. Так, он вошёл в состав политсовета всероссийского общественного движения Наш ДомРоссия, который возглавил действующий на тот момент премьер-министр российского правительства Виктор Черномырдин.6По линии центр-периферия данное событие означало окончательную стабилизацию отношений Кремля и Ульяновска. Об этом красноречиво говорит тот факт, что именно в это же времяиюль 1997 г.Ельцин наградил Горячева орденом Почёта.
    Однако события конца 1999начала 2000 гг., связанные с приходом В. Путина на должность и.о. Президента, резко осложнили позиции Горячева в местной политике. Это выразилось в новой, но весьма противоречивой и неуклюжей адаптации областной администрации к движению Единство путинской протопрезидентской партии. Сначала Горячев отказался от связей с этим движением (якобы из-за того, что за Единством стояла фигура Березовского). Но, осознав свою ошибку и, убедившись, что формируется новая партия власти, ульяновская администрация бросилась вдогонку. Быстрыми темпами сколотили региональное отделение движения. Но на этом энтузиазм Горячева присягнуть на верность Путину не закончился. 25 января в ходе организованного вице-премьером В. Христенко общероссийского селекторного совещания Горячев, воспользовавшись моментом, заявил: Скоро весна. Сев. Выборы. Мы все в одной команде, команде Путина.7 Так губернатор Горячев устранил неясность отношений с Единством и публично присягнул на верность Путину.
    Таким образом, в конце 90-х гг. на фоне краха горячевской политики популистского регионализма, Ульяновская область подошла к губернаторским выборам. Появился шанс на изменение ульяновской политической традиции в направлении возобновления общественной активности и электоральной ответственности. Надежды на такие перемены дало появление отца-командира, героя чеченской войны, генерала В. Шаманова в качестве кандидата на пост губернатора области. На очередных губернаторских выборах в декабре 2000г. он одержал впечатляющую победу над Горячевым.
    Несмотря на острую электоральную борьбу за пост губернатора области, партийная политика обоих лидеров оказалась схожей. Как и большинство руководителей российских регионов, ни Горячев, ни Шаманов не желали связывать себя с какой-либо одной общефедеральной партией.
    Завершая разговор об Ульяновске, необходимо сказать о новейших тенденциях в развитии местной партийной системы. Сегодня новый губернатор области Шаманов, играя роль спасителя и героя, не желает быть членом какой-то партии и подчиняться партийной дисциплине. Как и его предшественник, он не хочет возникновения влиятельных учреждений, способных контролировать исполнительную власть региона, поскольку, как и прежде, большинство политических решений в области принимается узким кругом местной правящей элиты.

Заключение

    Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы. Рассмотренные характеристики политического лидерства и принципы партийного строительства в Краснодарском крае привели к тому, что Н.Кондратенко остался единственным мятежником среди всех российских губернаторов во второй половине 90-х гг. Его поведение не укладывается в концепцию Само-Термидорианской трансформации, к которой часто обращаются российские и зарубежные исследователи.8 Согласно этой концепции, любой политик-мятежник, претендующий на власть, получив её, становится стабильным авторитарным правителем. Трансформация заключается в переходе от радикального романтизма политических бойцов к самовосхвалению крепких хозяев. Завоёванные в ходе этой эволюции выгоды и привилегии нейтрализуют первоначальный пассионарный порыв, стабилизируя его в рамках бюрократической умеренности. Так случилось с ранними вождями российского регионализма, поднимавшими свои регионы против реформ Ельцина-Гайдара: М. Шаймиевым, М. Рахимовым, Ю. Горячевым и т.д. На таком фоне краснодарский губернатор Н. Кондратенко пример лидера, остающегося мятежником после своих побед в 1996-98 гг. Его победоносное возвращение во власть в результате выборов в 1996 г. привело к тому, что политический процесс, избирательные кампании в крае заметно поляризовались и идеологизировались. Произошла своего рода партийная мобилизация на основе персонального харизматического вождизма. Кондратенко сумел превратить Краснодарский край в мятежную цитадель красного пояса.
    Пример Ульяновска, напротив, показывает, что определяющее значение в политической ситуации регионов имеют закономерности взаимодействия центров власти, а не логика партийности. В отличие от отчётливо выраженной идеологической сущности Н. Кондратенко, политические установки ульяновских губернаторов Ю. Горячева и В. Шаманова были предельно размытыми. Как и в большинстве провинций России, главным фактором, определяющим политическое пространство Ульяновской области, выступает отношениепричём сильно персонализированноек реальным центрам власти.

 

  1. Магомедов А.К. Краснодарский край в условиях геополитической и локальной конкуренции политических сил//Полис. 1999.  5; Михайлов Р. Краснодарский край//Россия накануне думских выборов 1999 г. М., 1999; Магомедов А.К. Кириченко М.М. Состязательный авторитаризм, или политический режим по-кубански//Российский конституционализм: политический режим в региональном контексте. Сб. статей. М., 2000; Hanson Ph., Magomedov A., Tatarinov A., Tartakovskaya I., Romanov P. Samara and Krasnodar. In: Regional Economic Change in Russia. Cheltenham, UK: Edward Elgar, 2000.
  2. Я приведу лишь некоторые публикации подобного рода: Сергиевский С., Легенды и мифы красной Кубани/ /Независимая газета. 2000. 14 июля; Кравченко Г., Губернатора Кондратенко толкают на борьбу с режимом/ /Коммерсантъ. 2000.  179; Панеш С., Батяня Кондрат// Профиль. 2001. 15 января.
  3. Вообще демократизм казачьего сознания и форм поведения, отмеченный многими историками, на самом деле оказывается обыкновенным мифом. Внешне демократические формы поведения скрывали по сути совершенно недемократические типы социальных отношений. Идеалы казачестваволя и справедливостьпо сути дела являются антиподами демократических идеалов свободы и законности.
  4. Более подробно данный сюжет исследован в работах А.Магомедова и К.Мацузато (МагомедовА.К., Политический ритуал и мифы региональных элит//Свободная мысль. М.,1994.  11; Matsuzato K., The Split and Reconfiguration of Ex-Communist Party Factions in the Russian Oblasts//Democratizatsiya. The Journal of Post-Soviet Democratization. 1997. 1).
  5. Цит. по: Симбирский курьер. 1994. 14 апреля.
  6. Несмотря на это, НДР потерпело полное фиаско в Ульяновской области во время декабрьских выборов в Госдуму в 1995 г. Если по России НДР получило более 10% голосов, то в области оно не смогло набрать даже 5%. И это при том, что в руководстве областного отделения НДР оказался почти весь местный политический истеблишментзамы губернатора, главы районов, директора крупных заводов (о причинах см.: Бажанов В. Синдром айсберга. Предвыборная кампания в российской глубинке глазами участника/ /Открытая политика, 1997,  10.Прим. ред.).
  7. Симбирский курьер. 2000. 27 января.
  8. McFaul M., Petrov N. Russian Electoral Politics After Transition. Regional and National Assessments//Post-Soviet Geography and Economics. Vol.38. 1997. No.9. P.537. Мацузато К., Электоральная география в Россиибелый, красный, серый и взрывной пояса//Мацузато К. (ред.) Взрывной пояс-96. Российские регионы и электоральное поведение. Sapporo, Slavic Research Center. Hokkaido University, 1999. C.21.

Political Leadership and Party Building in the Russian Provinces: Understanding Political Relations in the Transitional Context

Arbakhan Magomedov. Prof., Ulyanovsk State Technical University

This paper deals with two regions which have distinctive geopolitical features and are peripherial in rather different ways. While the Krasnodar krai is a gateway to Mediterraine and Near East countries being located in proximity to international trade centers, the Ulyanovsk oblast embraces a remote territory with limited access to modern transport and communication networks. The substantial difference between the two regions is relevant for the whole new Russia since collapse of USSR.

The analysis is focus on the interaction of politics at the regional level and examine the conflict between different political interests in both provinces. It drew particular attention to the new regional leaderships and their relationships with the federal center.