А. Дубнов
Екатеринбург

РОССИЯ В КОНЦЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ: СВОБОДА И КРИМИНАЛ

    Переход российского общества от состояния тоталитарности к демократии и экономическому либерализму освободил население страны от норм старого государственно-правового сознания и поведения. Этот переход поставил народ в ситуацию, когда нормы гражданского общества и правового государства формально провозглашены, но находятся в процессе превращения в общепризнанный нравственно-правовой порядок, в действительную легитимность. Социально-политическая реальность переходного общества такова, что освобождение населения от старых норм, открытые действия центра по разрушению старых государственных структур и устоев привели к возникновению целой градации способов жизнеобеспечения и обогащения. Сегодня рядоположены, сосуществуют традиционно-общинные, государственно-патриотические, либерально-рыночные, государственно-коррумпированные, насильственно-преступные, маргинальные способы жизнеобеспечения и обогащения. Размыты четкие грани между обогащением, опирающимся на законы, провозглашающие равенство всех форм собственности, предполагающие рост доходов и уплату налогов, и между преступно-корыстным обогащением. Слом старого строя освободил социальную энергию в обществе и привел к возникновению новых экономических субъектов, приспособившихся к рыночным условиям, субъектов, для которых понятия социальной нормы обогащения не существует. Социальная энергия общества, освобожденная российскими реформами, имеет не столько конструктивный, сколько деструктивный характер. Цивилизованный дух западного капитализма, взращенный протестантской этикой обязательности, расчета, трудолюбия, социально-скромного, а не престижно-покупательного потребления (М. Вебер), в российских условиях постсоциалистической стадии развития имеет ничтожно малый вес, что дополняет меру неопределенности в соотношении легитимных и криминальных способов обогащения. Это порождает весьма условное деление общества на легитимные и криминальные структуры, борющиеся за власть в стране и богатство. Роль положительного социологического знания в процессе декриминализации общества пока весьма невелика, самодовлеюща, т. е. замкнута сама на себя. При этом сегодня открываются широкие возможности углубления социального знания о природе криминализации российского общества, возникающие с привлечением классической и неоклассической теории отчуждения, философско-антропологических концепций, далеко не идеализирующих сущностные свойства человеческого рода. С другой стороны, социальная теория, теория криминализации и декриминализации должны постоянно корректироваться с учетом феноменов российской и мировой действительности.
    Существуют серьезные различия между сущностью, мотивами, масштабом и криминальной изощренностью преступлений экономической направленности 80-х и 90-х годов. Эти различия на основе анализа фактического материала затушевываются, если используются по преимуществу уголовно-правовой, криминально-психологический или деятельностный подходы. Широкий социальный контекст криминализации общества может быть объяснен и понят с позиций изменения социального порядка, изменения форм собственности, открытой борьбы за передел собственности, в которой действуют свои законы расправы с конкурентами по принципу "до полной победы". Поэтому в классификации преступной деятельности в экономической сфере следует учитывать уже не только момент выбора и принятия решения о противоправной экономической деятельности, подготовку к нему и его реализацию, но и системный контекст возникновения преступной деятельности в процессе самого становления экономического субъекта в рыночных условиях. Необходимо брать в расчет желание и умение личности стать экономическим субъектом, способным в принципе ориентироваться в рыночной экономике и получать доходы, и только в процессе этой деятельности увидеть, выбрать и решиться на криминальный способ обогащения. Психологически это значит, что сначала мотивируется и возникает страсть к обогащению, которая может стать страстью к наживе любым способом.
    В специфических условиях российского переходного общества происходит разрушение старых, скажем точнее, изживших себя норм в обращении с имуществом, деньгами, землей и другими материальными и нематериальными объектами государственной и колхозно-кооперативной собственности. Это порождает новые качества возникшей при агонии тоталитаризма "ничьей собственности". Будучи отчужденной, т. е. не собственностью граждан, и уже не будучи действительной собственностью распавшегося советского государства либо распавшихся колхозов, эти объекты становятся предметом реального присвоения отчужденного общественного богатства, присвоения самих механизмов отчуждения, т. е. вновь создаваемых механизмов разгосударствления собственности, в том числе и приватизации. В этом процессе еще только возникают формальные нормы права, а в становлении экономических субъектов то ли еще не дифференцированы, то ли естественным для хаоса способом соединяются и потребление как поддержание жизни, и престижное потребление, и склонность к отложенному спросу, и склонность к накоплению, и склонность к наживе всеми способами, в том числе криминальными. Это приводит к положению о том, что хаотичное состояние общества как бы детерминирует хаотичность свойств экономического субъекта, которые только в состоянии порядка приобретают четкие очертания, а сам субъект начинает давать себе отчет в том, что такое легитимность и что такое криминальность. При этом легитимное экономическое поведение должно быть более выгодно, чем криминальное. Иными словами, в состоянии экономического хаоса способы существования, которые 2500 лет тому назад Аристотель называл домоводством и обогащением, а также безграничной страстью к наживе любыми средствами, еще не сепарируются, не вычленяются, сами существуют в сознании, мотивах, решении и деятельности субъекта хаотично.
    Криминал экономической направленности - это неизбежная плата за экономическую свободу как беспредел. Западные страны давно "платят", т. е. несут социальные издержки, за реализацию свободы, начиная с воспитания детей. Сотни лет развития Запада ушли на поиск оптимума меры свободы, главным образом рыночного хозяйствования и политической демократии, в которых блага свободы, ее конструктивность не подавляются, не уравновешиваются, а превышают порождаемый ею криминал, коррупцию и деструктивность. Таким образом, в современных условиях борьба с преступлениями экономического характера есть часть общего дела граждан и государства по декриминализации общества, т. е. планомерного введения криминальной, "серой", "теневой" экономики в рамки, в которых благо экономической свободы начинает расти, а убытки снижаются. Этот подход коренным образом меняет представление о целях, способах, формах и средствах борьбы с криминализацией общества и о его экономической жизни. Этот подход закладывает основы программы, в которой выгоды легитимности превышают выгоду криминала. Он предполагает совокупность правовых, экономических и психологических мер с учетом конкретной ситуации региона, его специфики. Это стратегия перевода угрозы криминализации общества в реализацию национальных и региональных интересов, обеспечивающих безопасное экономическое развитие.

© Дубнов А., 2000